Жалобы:
Пациент обратился с исследовательским запросом: разобраться, отчего при высоком уровне стремлений и преданности он до сих пор занимает второстепенные позиции в системе управления государством.
Выдержки из биографии пациента:
Родился в еврейской семье, родители инженеры, дважды женат. Не любит говорить о прошлом и особенно о детстве. От подобных разговоров уходит, объясняя это суеверием и борьбой за личное пространство.
Эмоциональный подъем пациента:
С самых первых минут сеанса все реплики пациента указывают на серьёзнейшее расстройство личности.
Он абсолютно уверен в собственном превосходстве над другими людьми, своей исключительности, избранности. Считает, что ему напрямую покровительствует Господь Бог.
Пациент неоднократно повторяет, что всегда стремился к амбициозным целям, в особенности к узнаваемости. Многие из его поступков только подтверждают это: скандальные расследования в газетах, громкие разоблачения.
Иногда пациент во время приступа опасно забывается. В одном из инцидентов со своим участием после остановки за нарушение правил дорожного движения сдал себя, показав сотрудникам ГИБДД удостоверение с именем, которое было его «рабочим» прикрытием.
Часто опасность является триггером для пациентов, страдающих тяжкими расстройствами, наружу выходит нездоровая часть их личности.
Пациент остается на коротком поводке у собственных импульсов: в погоне за вниманием и одобрением направил депутатские запросы по поводу полицейского, ударившего женщину в живот на акции в Санкт-Петербурге. Но позже, после взбучки людей, управляющих его поводком, не размышляя, отозвал запросы.
Вечное противоречие быть замеченным, но и не упасть в глазах тех, кто покровительствует, делает фигуру пациента такой неоднозначной.
Он был движим расщеплённым сознанием и в день скандала на борту Аэрофлота, летящего в Минеральные Воды.
Болезнь издевается над ним: саднит, призывая почувствовать исключительность и вседозволенность, а позже, добившись, — хлещет кнутом, заставляя опустить глаза и признать неправоту.
Наблюдения терапевта:
Всё, с чем так яростно борются пропагандисты, – это олицетворение их собственных страхов или объектов желания.
За все те годы, что пациент сотрудничает с силовиками, он обзавёлся синдромом заложника. В силу частичной психологической недееспособности он всецело доверяет и поклоняется людям, которые разрушают его жизнь или как минимум психическую стабильность и здоровье.
При высочайших амбициях, стараниях и высоком уровне энергии пациент всё еще остается на второстепенных позициях: советник, зампред. Скандалы и откровенная пошлость, исходящая от пациента, играют роль эстафетной палочки, на которую переключается внимание с неудач.
Он часто цитирует самого себя, размещает в личном блоге выдержки из своих произведений.
В Instagram не подписан ни на одного человека, что неудивительно: обратное бы означало, что он признает чей-то еще авторитет, кроме собственного.
Данный факт является признаком прогрессирования расстройства – парафрении (неадекватное представление уровня собственной значимости, который не подтверждается реальными действиями).
Излишне суеверен.
Диагноз:
Шизофрения. Синдром заложника.
Лечение:
Принудительная госпитализация в психиатрическую клинику. Медикаментозное лечение. После купирования симптомов – терапия.
Генез симптома:
Все, кто имеет дело с расстройствами личности, знают, что поддерживать бред больного вредно, это еще больше углубляет его болезнь. Однако в случае с нынешним пациентом поддержание и углубление его расстройства выгодно кругу лиц, на которых он в разное время работал.
Графомания пациента также выдается за экспертную аналитику и является подтверждением проявления болезни.
Течение болезни:
Учитывая количество лет, в течение которых абсолютно больной человек взаимодействует с силовыми ведомствами на высочайшем уровне, можно только предположить, насколько необратимым может быть ущерб, нанесённый пациентом в случае приступа, сопровождающегося животной агрессией и яростью.
Оптимально в таком случае (помня о неизлечимом и прогрессирующем характере болезни) было бы отправить пациента в психиатрическую лечебницу под прикрытием библиотеки или архива при любой военной структуре. Где он не в ущерб обществу мог бы предаваться удовольствию написания своих любимых наводнённых пропагандой текстов.
