130 лет назад, 1 января 1893 года, в семье мелкого конторского служащего уездного города Петровск, что в Саратовской губернии, родился сын. Ему будет суждено прославить фамилию отца — спустя 48 лет этого мальчика будут называть не иначе как «спасителем Москвы».
Судьба генерала Ивана Панфилова не рядовая. Его имя в нашем сознании настолько прочно связано с понятием «Оборона Москвы 1941 года», что больше ни о чём толком и не говорится. Вот и выходит, что вся жизнь Ивана Васильевича укладывается в месяц с небольшим — его дивизия заняла Волоколамский укрепрайон 13 октября 1941 года, а уже 18 ноября генерал-майор Панфилов был убит осколком немецкой мины.
Тогда его имя стало нарицательным — бойцам 316-й стрелковой дивизии дали прозвище «панфиловцы» ещё до того, как это воинское соединение стало 8-й гвардейской дивизией с присвоением ей имени Панфилова. А в сознании москвичей, а потом и всех жителей СССР на века отпечаталось: «Панфиловцы спасли Москву». Вот впечатления писателя, а в те годы — старшего лейтенанта Дмитрия Поцелуева-Снегина, командира артиллерийского дивизиона панфиловской дивизии: «Когда случайно знакомый встречал тебя, он всех своих знакомых останавливал: “Вот, панфиловец, из 8-й гвардейской”, и сразу толпа возникала. Почему? Должно быть, хорошо дрались. Но под Москвой совсем не думали, что дрались хорошо, просто мы не могли по-иному…»
В этом воспоминании есть ключевые слова, которые выводят на правильный путь: «Хорошо дрались» и «Мы не могли по-иному». И в том, и в другом — заслуга уже покойного к тому моменту Панфилова. Но чтобы разобраться, почему ему удалось сотворить под Москвой настоящее чудо, придётся воспользоваться любимым военным афоризмом генерала: «Победа куётся до боя». То есть отмотать назад.
«Спасибо, батя, за валенки!»
Впервые фамилия Панфилова стала нарицательной задолго до осени 1941 года. Николай Власов, преподаватель Петровского городского начального училища, где провёл свои школьные годы маленький Ваня Панфилов, вспоминал: «Среди этих детей мне особенно запомнился Ваня Панфилов — черноволосый, смуглый, как цыган, парнишка. Сообразительный и бойкий, порой даже какой-то отчаянный. Если в городе случался пожар, его ватага была тут как тут… Во время забастовки железнодорожников в 1905 году “панфилята” бегали к рабочим, были их связными». Пусть пока не панфиловцы, а панфилята — но уже можно понять, кто прирождённый лидер и организатор, кто умеет объединить и повести за собой на серьёзные и опасные дела.
Это качество для полководца — необходимое. Но недостаточное. Человек, обладающий задатками лидера, может стать вожаком. Ярким, наподобие Стеньки Разина, на котором держится всё. Но стоит вывести его из строя, всё рушится безвозвратно.
О том, что Панфилов был не из таких, говорят несколько других эпизодов. Известно, что он служил в одном из магазинов Саратова приказчиком. Когда началась Первая мировая война и молодому приказчику Панфилову пришла повестка, его хозяин, купец второй гильдии Боголюбов, предлагал нажать на нужные рычаги и дать «кому полагается» солидный куш, чтобы отмазать от службы такого завидного работника. Однако тот рвался на фронт и сумел настоять на своём. Так что к лидерским качествам и личной храбрости смело можно добавить предприимчивость, задатки крепкого хозяйственника, а также понимание сути и важности хорошего снабжения. Между прочим, на стене поверженного Рейхстага в мае 1945 года появилась надпись, которая прекрасно иллюстрирует, что эти качества генерал сумел проявить осенью 1941-го: «Мы — воины-панфиловцы. Спасибо, Батя, тебе за валенки!»
В штабе остаться не захотел
Когда же Панфилов попадает в армию, создаётся впечатление, что некие силы заинтересованы в том, чтобы он как можно дольше оставался в тылу и как следует «прокачал» другие качества, необходимые полководцу. Он по-прежнему рвётся на фронт, а его удерживают в учебной команде и даже назначают помощником командира по подготовке новобранцев. Это длится больше года — на фронт Панфилов прибывает лишь в декабре 1916 года.
Итог «прокачивания» подведёт в 1919-м Василий Чапаев. Да-да, молодой Панфилов, как, впрочем, и Сидор Ковпак, будущая легенда советского партизанского движения, служил у знаменитого красного комдива. Правда, Ковпак был у Чапаева завхозом, а вот Панфилов отличился как разведчик и мастер глубинных рейдов по тылам противника. «Толковый парень, надёжный, — говорил о Панфилове Чапаев. — Мне нравятся его спокойствие и выдержка. Панфилов осторожен, но смел».
По сути, становление будущего комдива тогда и закончилось. Были потом и курсы повышения квалификации, и предложения остаться при Генштабе. Одно такое, сделанное в 1938 году, Панфилов отверг. Возможно, в силу той самой осторожности. Времена на дворе стояли понятно какие, и его должность военного комиссара Киргизской ССР давала возможность быть подальше от «центра циклона».
Интернационал и «тракторлар»
А ещё это позволяло Панфилову быть поближе к призывникам. Что в 1941 году оказалось самым важным и нужным. 316-ю дивизию генерал формировал сам, из своих призывников и добровольцев, отлично зная все их качества и не боясь того, что многие, например, не знают русского языка. В его дивизии служили русские, казахи, киргизы, украинцы, белорусы, одним из полков командовал еврей Зиновий Шехтман… Всего исследователи насчитывают в ней представителей 34 национальностей.
В 1941-м те силы, что в Первую мировую долго мариновали Панфилова в тылу, поступают наоборот. Времени на обучение дивизии было в обрез — около месяца. За эти дни генералу удаётся, пожалуй, самое важное. Отформатировать «под себя» больше 11 тыс. человек и сделать им прививку от главной болезни РККА 1941 года — танкобоязни. Панфилов чуть ли не первым затеял тренировки с колхозными тракторами, обучив бойцов не паниковать при виде идущих цепью гусеничных машин, а пропускать их и поражать гранатами и бутылками с зажигательной смесью. В итоге под Волоколамском во время немецких атак вместо заполошного «Танки!» звучало боевое «Тракторлар!» — этим казахским словом частенько пользовались и русские бойцы.
Дивизия, даже неся потери, сумела совершить невозможное. Первый звоночек прозвенел уже 16-17 октября. По идее, атакующая Панфилова 2-я танковая дивизия Вермахта — свежая, недавно прибывшая на Восточный фронт, имевшая около 190 (!) танков — должна была пройти победным маршем к Москве. Но случилось нечто, доселе невиданное. Полнокровная танковая дивизия Вермахта спасовала перед стрелковой дивизией РККА. Панфилов продемонстрировал, что сдвинуть его парней с занимаемых позиций будет задачей труднорешаемой.
Через месяц, в ходе боёв 16-20 ноября, дивизия вновь показала, что с ней придётся считаться. Именно тогда произошёл знаменитый бой у разъезда Дубосеково — этот героический эпизод, как правило, притягивает всё внимание, оставляя за скобками тот факт, что за четыре дня боёв дивизия смогла не только отстоять свои позиции, но и героическими контратаками полностью разгромить четыре немецкие дивизии.
Управлять мыслью
Именно тогда показала себя верной тактика Панфилова. Не держать фронт линией, но оставлять на пути противника засады, задача которых — пропускать немецкие колонны, а потом нападать на их тылы и отскакивать назад. Это должно было заставить немцев распылять свои силы и максимально задержать продвижение. Штука крайне рискованная — так фактически теряется управление войсками. Но Панфилов сознательно шёл на этот риск — его офицер Бауыржан Момышулы впоследствии писал: «Наши уцепившиеся группы дрались как бы без управления. И всё же оно, управление боем, существовало. Оторванная от всех маленькая группа — это тоже узелок, опорная точка борьбы. Панфилов пользовался любым удобным случаем, чтобы и так, и эдак растолковать, привить нам эту истину. Он воспитал свою дивизию, сделал нашим общим достоянием свой замысел, план, своё проникновение в особый склад современного оборонительного боя, задачу грядущего дня. И этот день настал. Рука, голос командира дивизии уже не достигали разрозненных очагов боя. Но боем управляла его мысль, уясненная и командирами, и рядовыми».
Это дало о себе знать даже потом, когда «голос командира» в принципе не мог прозвучать. 20 ноября в Москве, в Центральном Доме Красной Армии, состоялась церемония прощания с Иваном Васильевичем Панфиловым — его похоронили на Новодевичьем кладбище. А 30 ноября панфиловцы устроили в районе деревни Крюково масштабное кровопускание Вермахту, одержав в итоге победу и отбив врага от стен Москвы. Боем по-прежнему «управляла мысль» генерала Панфилова.
Оцените материал