Россия стала страной, где преступников награждают: убийцам и насильникам достаточно пройти через фронт, чтобы вернуться домой героями и снова убивать, волна насилия уже накрывает страну.
В России убийцы и насильники возвращаются с войны без срока, без надзора, без тормозов, с ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). По данным The Washington Post, помилованные за участие в войне с Украиной уголовники возвращаются домой и начинают убивать снова.
«Искупление кровью»: новая российская амнистия
Россия стала единственной страной в современной Европе, где участие в войне стало официальным способом избежать тюрьмы за убийства, изнасилования и пытки. С 2022 года тысячи заключённых, включая особо опасных преступников, были завербованы в армию с обещанием свободы в обмен на службу в штурмовых подразделениях. Уцелевших отпускают на волю, и они возвращаются.
Как сообщает The Washington Post, преступники, прошедшие через фронт, массово совершают новые преступления в мирных городах России. Системы реабилитации нет. Психологической поддержки нет. Контроля нет. Есть только нож, ПТСР и безнаказанность.
Двойное убийство в Ачинске — не исключение, а система
9 февраля 2025 года в Ачинске мужчина зарезал нового партнёра своей бывшей жены, а затем попытался убить ее сам. Камеры наблюдения зафиксировали, как Кирилл Чеплыгин, ранее судимый за насилие, преследует женщину по детской площадке и наносит удар в шею. Чеплыгин ранее подал заявление на участие в боевых действиях, чтобы избежать заключения, — типичная процедура в России последних лет.
Жители города в панике: Чеплыгин, как и сотни других, может вернуться домой с оружием, боевым опытом и ненавистью без суда и сроков. Уже запущена петиция против его возможного возвращения, но в условиях милитаризованной цензуры её вряд ли услышат.
Скриншот с камеры видеонаблюдения якобы показывает Кирилла Чеплыгина, держащего нож в руках в ночь убийства Екатерины Полянской
Статистика, от которой становится холодно
По данным независимого издания «Верстка», с начала войны по меньшей мере 754 человека стали жертвами насилия со стороны бывших военных, из них 196 убиты, причём 76 убийств были совершены не бывшими заключёнными, а контрактниками, вернувшимися из зоны боевых действий. В реальности, считают журналисты, эти цифры в разы выше — государство старательно затирает следы «героев СВО».
По данным МВД, в прошлом году в России было зарегистрировано 617 301 насильственное преступление, что является самым высоким показателем с 2014 года, и аналитики утверждают, что культура преступности и безнаказанности в российской армии, вероятно, играет важную роль в росте числа преступлений. Для сравнения: в 2017 году — 437 000. Эксперты напрямую связывают это с возвратом ветеранов войны, выучивших одно — как убивать.
Жертвы проклинают Путина
На кухнях и в закрытых чатах всё чаще звучит сдержанная ярость. Люди, чьи близкие стали жертвами освобождённых убийц, уже не верят в случайность происходящего — они начинают проклинать Путина, понимая: именно он открыл клетку, именно он сделал насилие частью государственной политики. И хотя за прямое обвинение грозит срок, внутри России зреет страшная, глухая ненависть к тому, кто позволил превратить улицы в поле боя.
Зверства внутри армии: «обнуляют», избивают, сажают в ямы
На фронте свои законы. Российские независимые СМИ и военные блогеры сообщают: командиры «обнуляют» солдат — отправляют их на заведомо смертельные миссии или просто убивают. Солдат сажают в земляные ямы, привязывают к деревьям, избивают. Дисциплина строится на страхе и боли.
Командование развращено: наркомания, пьянство, коррупция, изнасилования, торговля оружием и вымогательство стали нормой. Солдаты, пережившие это, возвращаются не героями, а психически сломанными машинами насилия, неспособными адаптироваться к миру.
Когда преступление становится службой
Случай Веры Пехтелевой, студентки из Кемерова, — яркое доказательство провала всей системы. Её бывший партнёр Владислав Канюс замучил и убил её с особой жестокостью: 111 ножевых ранений, пытки, изнасилование. Он был осуждён на 17 лет. Отсидел меньше года. Затем фронт, потом помилование. Сегодня он снова на свободе.
«Он маньяк, и мы даже не знаем, где он находится. Это ад», — говорит её мать Оксана Пехтелева.
Государство официально узаконило насилие
Кремль не скрывает свою политику. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил: «Преступники могут искупить вину кровью на фронте». Но семьи жертв считают иначе. У них нет защиты, нет компенсаций, нет даже права знать, где сейчас убийцы их близких.
По словам аналитика Центра анализа европейской политики Ксении Кирилловой, «государство узаконило преступление. И теперь, что бы ни сделали эти люди, они не преступники — они «воины». Так заливается цемент в фундамент безнаказанности.
Ветеран = привилегированный палач
Пропаганда РФ создала образ «ветерана СВО» как новой элиты. Эти люди получают квартиры, машины, льготы. На фоне массовой бедности и развала инфраструктуры, их образ почти неприкосновенный, а любой, кто усомнится в их «героизме», рискует быть обвинённым в дискредитации армии.
Тем временем по городам России свободно разгуливают те, кто вчера убивал и пытал, и завтра может сделать это снова.
