«Красные фонари» расположены в самом центре старого Дели, неподалёку от главного вокзала. Квартал что надо — обветшавшие серые здания, на балконах сушится бельё. После наступления темноты появляться тут не советуют, особенно туристам — местность кишит криминалом, не так давно ночью зарезали полицейского. Я оглядываюсь — собственно, никаких фонарей нет. Обычная улица, называется Гарстин Бастион Роуд — обветшавшие здания, на первых этажах магазины, группами скучают велорикши в ожидании клиентов. Как-то не очень похоже на Амстердам.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Один из велорикш подходит ко мне. «Что ищете? Девочку, сэр?». «Да». «Идите наверх. Так сделано специально — женщинам нельзя предлагать услуги на улице, их могут арестовать». Захожу в магазин (продают лампочки, как мило) — мне молча показывают на лестницу.
На втором этаже стоит несколько молодых девушек в цветастых сари. Обстановка спартанская — обшарпанные комнатушки, облезлые двери. «Пятьсот рупий (340 рублей — Авт.) в час, сэр, — говорит мне та, что постарше. — Выключите телефон, чтобы мы видели, фотографировать здесь нельзя. Возьмите сразу ночь, большая скидка, вам понравится».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Это дёшево и плохо»
Проституция в Индии разрешена с давних времён — она существовала и до британских колонизаторов, и после. Во время правления падишахов из династии Великих Моголов у «платных женщин» существовала даже своя элита, вроде гейш в Японии — так называемые таваиф: эти дамы умели красиво танцевать, играть на музыкальных инструментах и умели развлечь клиента интересными историями.
Официально в стране работает 658 000 «ночных бабочек», неофициально — до 10 миллионов девушек: индийская секс-индустрия считается самой большой в мире, в ней крутятся миллиарды долларов. В любом отеле Дели или Мумбая вам предложат «поразвлечься» якобы со студенткой — там за два часа (цена гостиничного номера включена) попросят 10 000 рупий (7 000 рублей – Авт.). Портье на ресепшене охотно покажет вам фотографии дам, добавив обязательную мантру, что они непрофессионалки, типа так подрабатывают.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Гарстин Бастион — это дёшево и плохо, сэр, — объясняли мне. — Совсем как портовые шлюхи. Туда ходят грузчики, рикши, мелкие торговцы. Мы предлагаем вам красивых женщин, знающих, как ублажить европейца». Девушкам в районе публичных домов действительно запрещено стоять внизу и зазывать клиентов — даже махать им из окна. Вроде кому нужно, тот сам найдет. Бордели сразу в несколько этажей, есть с вентилятором, есть с кондиционером.
«Меня продали родители»
«Мне не нужны услуги, — объясняю я девушкам. — Но я заплачу вам за разговор». Бумажка в 500 рупий исчезает в смуглой руке.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Для беседы выделяют Лакшми, ей двадцать шесть лет. «Сколько ты здесь работаешь?». «С восемнадцати». «А на деле больше?». «Конечно». Она с трудом понимает английский, мы общаемся через Гугл-переводчик на телефоне.
В Индии есть поговорка — лучше родить камень, чем родить дочь. Дошло до того, что в государстве запретили исследование УЗИ: узнав, что будущий ребёнок девочка, муж и жена часто согласовывали аборт. В маленьких нищих деревнях, если у семьи по пять-семь дочерей, нередко пару из них в итоге продают вербовщикам. Лакшми продали, когда ей было 15.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Меня утром позвали в комнату родители, показали мне двух людей и сказали, что я обязана поехать с ними. А я всегда привыкла подчиняться родителям. Это были перекупщики, отец и мать получили 25 000 рупий, в Дели меня доставили к другим покупателям за сумму в два раза больше».
История довольно типичная — около трети (если не больше) индийских проституток приходят в профессию несовершеннолетними. Мне показывают комнату для утех. Старая кровать, вентилятор на потолке — и всё. «Простыни совсем свежие», — тихо говорит Лакшми, словно стесняется.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Десять клиентов в день
Считается, что проститутки арендуют помещения, ибо существование борделей запрещено законами Индии — сводничество, содержание притонов уголовно наказуемо: до трёх лет заключения. Но, как и в России, закон, что дышло — куда повернёшь, туда и вышло. Владельцы жилья для секса нелегально управляют всем зданием, а власти делают вид, что верят в это.
«Сколько у тебя клиентов в день?». Лакшми загибает пальцы. «Когда семь, когда десять. Это пять тысяч рупий. Полторы тысячи я плачу за комнату, остаётся три с половиной в день… очень большие деньги в Индии». Из профессии Лакшми уходить не собирается. «Где я ещё столько заработаю? Да я больше ничего и не умею. У меня хорошие клиенты есть, ходят только ко мне».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Со времени романа «Яма» Куприна проституция — всегда драма. Девушку не держат в борделе насильно, она может уйти в любой момент, но не делает этого. «А куда? С родителями я не общаюсь. Квартиры у меня нет. Коплю деньги, хочу открыть закусочную. Хочешь, я тебе воды принесу?».
В коридоре видно, как женщины украдкой смотрят на улицу — приоткрывая шторку и разглядывая прохожих. Проституцией разрешено заниматься, но сделано всё, чтобы она не бросалась в глаза. Нельзя расклеивать объявления с телефонами — за это дают шесть месяцев тюрьмы.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Какой дурак меня закажет»
«Тебе не нравится секс, верно?». «Конечно. Но клиентам я не говорю, иначе какой дурак меня закажет». Согласно статистике, 78% индийских проституток в 1992 году не пользовались презервативами, сейчас наоборот. «Мой первый клиент не хотел презерватив, — вспоминает Лакшми. — Я отказалась, и он меня избил. Потом хозяева борделя неделю не давали мне еды, чтобы я стала сговорчивей. Ты таких историй много услышишь, поначалу всем плохо и тяжело. Но я заплатила долг и теперь сама распоряжаюсь своей жизнью. Плачу налоги, у меня страховка есть. Студенток в наш бизнес тоже идёт много. Деньги на айфон нужны всем. Жалею, что не начала самостоятельно — в восемнадцать лет хорошие гонорары, в двадцать шесть сложнее… по индийским меркам я старая».
Тем не менее (по словам правозащитников) множество девушек удерживают в борделях насильно — пока не отработают сумму, уплаченную за них вербовщиками. Прячась от солнечного света за стеклами грязных домов, секс-работницы словно не существуют — но все в Дели прекрасно знают о «красных фонарях». «Этот район работал, сколько я себя помню, — говорит мой приятель, индийский журналист. — Наше общество консервативно: оно делает вид, что проституток у нас нет».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Украдут и деньги вытащат»
Лакшми провожает меня к выходу. Я даю ей ещё двести рупий. «Спасибо, — радуется она. — Я общалась с девочками из Узбекистана и Таиланда, они говорили — русские такие щедрые! Почему же ваши туристы сюда не заходят? Мы любим европейцев, они ласковые и богатые». Таксист, доставивший меня на Гарстин Бастион (улицу переименовали в 1966 года, но все называют её по-прежнему), встревожен. «Вас долго не было, сэр. Хорошо, что вы иностранец. У обычного человека тут телефон украдут и деньги вытащат, пока слезливые истории рассказывают».
Отношение к проституткам в обществе не меняется. В Индии для всех людей они остаются неприкасаемыми: пускай кастовая система и отменена.
Оцените материал